У истоков иудейской общины Мангупа

Герцен А.Г.

Украина. Крым. Таврический Национальный университет

Мангупское средневековое городище расположено на поверхности изолированного плато, представляющего известняковый останец, прорезанный в северной части тремя глубокими ущельями. Общая площадь, находящаяся под защитой главной линии обороны, созданной во второй половине VI в., составляет около 0,9 км². Преимущественно это - равнинная часть плато, включая поверхность четырех мысов, что касается ущелий между ними, то их территория была включена в крепостной полигон в зависимости от крутизны склонов и размеров пригодного для застройки или хозяйственной деятельности пространства.

Основные этапы истории Мангупа, реконструируемые на основе сопоставления известных источников с новейшими археологическими данными, таковы:

1. Ш – I -я половина VI в., на плато существует неукрепленное поселение, занимавшее в основном верховья ущелий Гамам-дере и Капу-дере.

2. 2-я половина VI - конец VIII в., создается и существует мощная византийская крепость для федератов, готов и аланов, оборонявших от нападений степняков приморские владения империи в Таврике.

3. XI - Х вв., крепость захвачена хазарами, владевшими ею около полстолетия, однако население ее в основном остается тем же, сохраняя культурную ориентацию на византийский Херсон. С созданием на полуострове фемы, Мангуп вероятно включается в ее территорию.

4. XI - ХШ вв., после какой-то природной или военной катастрофы поселение приходит в упадок.

5. XIV - 3-я четверть XV в., на плато формируется город Феодоро - столица одноименного христианского княжества, занимавшего значительную часть Юго-Западного Крыма.

6. Последняя четверть XV – конец XVIII в., после захвата крепости турками (1475 г.) христианское население быстро сокращается, полностью исчезая к середине XVII в. Небольшая иудейская община появляется здесь еще в середине XV в., значительный рост ее приходится на следующее столетие. Во второй половине XVII в., в городе остается преимущественно караимское население. В 1791-92 гг. оно покидает Мангуп.

Памятники, относящиеся к пребыванию в городе иудейской общины, локализованы в основном в западной части городища в верховьях ущелья Табана-дере и на основаниях образующих его мысов, Чуфут-Чеарган-бурун и Чамну-бурун. Тюркское название первого мыса переводится как "Мыс вызова иудеев". Археологические раскопки остатков строений усадеб в окрестностях большой базилики, проведенные уральскими археологами в 1971-72 гг. показали, что застройка в этом районе сформировалась не ранее XVI в., когда город уже находился под властью турок.

На большей части тальвега Табана-дере и нижних уступах склонов мысов расположен иудейский некрополь. Из других известных здесь археологических комплексов отметим пещерный монастырь XIV в. и оборонительные казематы в западном склоне мыса Чуфут-Чеарган-бурун у места примыкания к обрыву фланга укрепления А.XI. Пещерный комплекс из трех небольших помещений расположен на противоположном, западном, склоне ущелья. В его верховьях - два источника воды. В окрестностях главного источника есть две искусственных пещеры и вырубные сооружения, имеющие характер могил (?). Рядом с источником находится расколотое корыто, выполненное из цельной известняковой глыбы. Вероятно, это - ванна (табана), предназначавшаяся для вымачивания кож, выделка которых была одним из главных занятий мангупских караимов. Вероятно такое же назначение имели прямоугольные в плане вырубные сооружения, расположенные по соседству на нижнем уступе скального склона мыса Чуфут-Чеарган-бурун.

Письменные источники по истории иудейской общины Мангупа могут быть условно разделены на две группы: первую составляют свидетельства путешественников и юридических документов, датированные XVI-XVIII столетиями; вторую - хронографические приписки на полях рукописных книг из собрания А.С.Фирковича, хранящегося в Государственной Публичной Библиотеке России в Санкт-Петербурге. Сюда же относятся и эпиграфические памятники иудейского кладбища в ущелье Табана-дере на Мангупе. Выделение этих двух групп объясняется значительным контрастом в хронологии текстов и их содержании.

Письменные источники первой группы дают представление относительно развития общины в XVI-XVIII столетиях. Автор первого описания Крыма, польский дипломат Мартин Броневский, посетивший Мангуп в 1578 г., сообщает, что: "там живет только один грек да несколько евреев и турков; прочее все приведено в ужасное забвение".

Согласно данным турецких дефтеров, иудейская община составляла в 1520 г. 48 семейств (приблизительно 670 человек), что составляло 28 % к христианской и мусульманской общинам; в 1542 г. - 35 семейств (приблизительно 500 человек), 36 % ко всему населению. В 1638 г. там было 76 домов еврейских, 41 греческих,, и в 1649 г. - 68 еврейских, а греческих не значится, что соответствует и данным Г.Боплана.

В подробном описании Мангупа, составленном турецким путешественником Евлией Челеби (1666), что все иудеи здесь караимского вероисповедания, не знают кошрута и еврейского языка, говорят по-татарски, другие иудеи недолюбливают их. Основным занятием общины была обработка кожи, об этом же говорят и все дальнейшие путешественники.

До опубликования предварительных результатов работ А.С.Фирковича и Д.А.Хвольсона в научной сфере, да и у самих караимов господствовало убеждение, что они появились в Крыму приблизительно в то же самое время, что и татары, придя сюда из Персии и других восточных стран. Публикация эпиграфических памятников, вышеупомянутыми авторами поставила вопрос о значительном более раннем времени появления караимов в Крыму, что развязало бурную дискуссию, которая не закончились по сей день.

В отношении Мангупа по материалам Фирковича картина получалась следующая. В 805 г. хазары отняли у готов, угнетавших местных иудеев, крепость Дорос. Около 840 г. хазары основали город Мангуп, где поселились сами хазары и иудеи из Таматарка (Тмутаракань). Всего "Авнэ-Зиккарон" приводятся 72 эпитафии из Мангупа с 866 до 1777 гг.

Начало непосредственного изучения иудейских памятников Мангупа обычно связывается с именем П.Кеппена, который осмотрел кладбище в 1833 г. и зафиксировал могильный камень с датой 5034 (1274 от Р.Х.).

В разгар полемики между сторонниками и противниками А.С.Фирковича, раскопки на Мангупе с целью поиска следов готов провел Ф.А.Браун. В 1890 г. он встретил здесь учителей феодосийской караимской школы, проводивших раскопки на иудейском некрополе в ущелье Табана-дере. Он сделал бумажные эстампажи с 7 надписей, датированных от 875 до 983 от Р.Х., но не гарантировал их подлинность. Эти материалы были переданы Азиатскому Музею в Санкт-Петербурге и к сожалению не найдены до настоящего времени.

В 1912-1914 гг. византинист Р.Х.Лепер раскопал несколько погребений на этом кладбище и нашел скелеты с деформированными черепами и монетами V в. К сожалению, определить местоположение этих раскопок пока не удалось. Сам исследователь связывал эти погребения не с иудеями, а с готами или аланами. Характеризуя кладбище в целом, он отмечал, что надписи на могильных камнях главным образом XV-XVII столетий, более древних мало".

В это же время в прессе происходило бурное обсуждение вопроса о принадлежности кладбища караимам или раббинитам, причем Р.Х.Лепер высказался в пользу вторых. Одним из его аргументов были результаты раскопок синагоги в верховьях ущелья. Здесь был обнаружен желоб водостока, истолкованный как свидетельство существования миквы. К сожалению, раскопки синагоги не были закончены из-за начала Мировой войны.

Археологические исследования иудейских памятников, возобновились только в 1985 г. экспедицией Симферопольского государственного университета. Начиная с 1990 г. в исследованиях принимала участие группа из Института Иудаистики (Санкт-Петербург) под руководством Н.В.Кашовской. Раскопки на территории некрополя были проведены в 1985-86 гг., и продолжены в 1991 с участием О.Б.Белого, сотрудника Бахчисарайского музея. Эта работа продолжается и в настоящее время.

Раскопками 80-90-ых гг. получен стратиграфический профиль западного склона ущелья. На участке исследований имелись могильные камни с датами 1026 г. с именем Мордехая сын Иакова, 998, 1008, 1632 гг., последний отсутствует в "Авнэ-Зиккарон". Стратиграфическая шкала выявлена следующая

Верхний слой - гумус, сформировавшийся после прекращения функционирования кладбища.

Второй слой - темно-серый суглинок, толщиной 0,2-0,4 м. С его поверхности были вырыты могилы. Доминирует материал XIV-XV столетий, то есть феодоритского периода.

Третий слой мощностью 0,2-0,9 м. - суглинок желтого цвета. В нем располагаются погребения. Археологический материал в слое подобен предыдущему. В отдельных местах участка раскопок прослежено еще от трех до четырех слоев, содержащих, очень фрагментированный материал, датированный IX-X вв. и более раннему периоду.

В выявленных могилах погребенные, лежали на спине, руки обычно лежат на костях таза или под ними. Умершие были захоронены в деревянных гробах, на что указывают находки железных гвоздей. Погребальный инвентарь весьма беден и связан с одеждой, которая была на умерших.

Ситуация в районе раскопок может быть интерпретирована следующим образом. На склонах ущелья, вероятно, уже в IX-X вв. начинается строительство террас из ломаного камня. В XIV-XV вв. создается новый горизонт террас, для чего используются камни от конструкций более раннего периода. Вероятно, это была территория садов жителей столицы княжества, о чем есть свидетельство в источнике XIV в. (поэма иеромонаха Матфея около1395 г.).

Только после завершения функционирования террасы, и начала процесса их разрушения, здесь появляются могилы кладбища. Кладбищенская секция, содержащая памятники с эпитафиями от X до XVII вв., согласно археологическим данным функционирует в XV – XVIII вв.

За башней Б.4 второй линии обороны истоки ущелья имеют вид узкого каньона, по которому проходила дорога, ведшая к караимскому кварталу. Здесь, рядом с ней по правую сторону (если следовать вверх), на северном краю поляны находятся руины синагоги (кенасы).

В 1997 г. экспедицией этой же экспедицией проводились работы по благоустройству и приведению в экспозиционный вид объекта на Мангупском городище, обычно отождествляемого с караимской кенасой. Руины его расположены в верховьях ущелья Табана-дере, у тыльной стороны куртины второй линии обороны. К началу работ, они, за исключением остатков южного и северного участков ограды, были полностью скрыты зарослями кустарника и деревьев. Впервые археологические исследования памятника были предприняты в 1913-1914 г. А.Я. Гидалевичем, совместно с тогдашним директором Херсонесского музея византинистом Р.Х. Лепером. Тогда была расчищена значительная часть кенасы, но работы не были завершены в связи с началом Мировой войны. Впоследствии памятник находился вне поля зрения исследователей. Итоговый отчет не был подготовлен, полевые материалы, хранящиеся в архиве Херсонесского Государственного историко-культурного заповедника, носят характер рабочих личных записей, заметок, черновых глазомерных зарисовок, не позволяющих составить объективное представление о планировке и архитектурных особенностях памятника. Две фотографии, хранящиеся в архиве, были сделаны в процессе раскопок, но отражают только рабочие моменты. В процессе наших работ ставилась задача привести памятника в состояние на время прекращения работ в 1914 г., выполнить необходимые архитектурные обмеры, фотографическую и изографическую фиксацию, по возможности получить представление о стратиграфии, опираясь на зачистки участков, раскопанных предшественниками.

После расчистки территории кенасы от травы, мусора, скоплений опавшей листвы, выпавших из кладки камней, проявились незаметные раньше детали, так в южной стене ограды были обнаружены остатки еще одной калитки. Кроме того, отчетливо стали видны следы раскопок А.Я. Гидалевича, которые затронули здание кенасы, отдельные участки двора и внешней ограды. В общей сложности тогда было расчищено около 80 % площади комплекса, включая следующие его элементы: в южной части здания – гехал; в центральной и северной частях - площадь вдоль западной стены постройки; участки у обоих входов, как внутри здания, так и снаружи его. Исходя из сложившейся ситуации на объекте, перед проведением инструментальной съемки, для наиболее полного отображения всех его особенностей, решено было зачистить наиболее важные участки затронутые работами А.Я. Гидалевича. При выборе объектов мы руководствовались глазомерным планом из архива Р.Х. Лепера.

Общая характеристика комплекса. По периметру комплекс окружен стеной, сложенной из необработанного камня-известняка местных пород на глиняном растворе. Только углы выложены тщательно из отесанных блоков. Поскольку участок располагается на склоне, довольно сильно понижающемся к северу, то ограда сложена с учетом существующего рельефа, при значительном перепаде высот между южной и северной стенами. В южной стене ограды отмечены следы перестроек, так в своей центральной части, она несколько выступает под тупым углом. Характер кладки в двух частях несколько различается. В восточной части южной стены ограды зачищены остатки калитки, отмеченные еще на плане Р.Х. Лепера, её развалины просматриваются на фотографиях того времени.

Здание кенасы в плане прямоугольное, ориентировано по оси север-юг с небольшим отклонением к востоку. В постройке имеются два входа, расположенных симметрично в северных флангах восточной и западной стен, в роли порогов явно вторично использованы хорошо обработанные архитектурные детали. Подобное расположение дверных проемов, в общем, характерно для караимских и раббинитских молитвенных домов, где для мужчин и женщин устраивались отдельные входы, зачастую расположенные в разных двориках. Места для молитвы также были разделены, для женщин обычно выделялся балкон, закрытый, как правило, деревянной решеткой. К сожалению, объем выполненных нами работ, а также современное состояние постройки, не позволяют определенно судить о существовании такого балкона. Отметим, что в малой кенасе на Чуфут-Кале, строительство которой в караимской литературе связывается с переселением мангупской караимской общины, перенесшей сюда инвентарь своей кенасы, балкон деревянный. Все же расположение входов на изучаемом памятнике - несколько нетрадиционно, так центральный вход обычно устраивался в торцевой стене здания противоположной алтарю. Впрочем, в данном случае, по-видимому, определяющее значение сыграла топографическая ситуация: северная стена здания находится за пределами дворика, а значительное падение рельефа в этом месте делало устройство здесь входа невозможным. В южной части постройки, примерно в центре её южной стены, выделяется конструкция из тесаных блоков с пазами, явно вторичного использования. В караимских кенассах здесь обычно располагался гехал, где находились шкафы, хранилища (арон га-кодеш) для священных книг. Стены здания были сложены на глинистом растворе, оштукатурены и побелены известковым раствором, кладка из необработанного камня-известняка, с включением тесаных блоков вторичного использования. Отдельные участки, например, южная стена, углы здания, выложены из штучного камня и архитектурных деталей вторичного использования. Проведенные нами работы не позволяют судить о наличии окон и, тем более, их конструкции. Правда, на объекте в нескольких местах обнаружены архитектурные детали, которые можно рассматривать как элементы конструкции оконных проемов - блоки для установки решеток. Однако, эти детали явно неоднократно перемещались в пределах комплекса и поэтому пока невозможно установить место их первоначального использования.

На участке с внешней стороны здания фундамент стены кенасы стоит на скале. Здесь выделено 5 слоев (счет слоев идет сверху вниз). Слой 1 – дерн, содержащий преимущественно фрагменты желобчатой черепицы так называемой "татарки", которая на Мангупе появляется не ранее XVI в. Слой 2 - серо-желтый суглинок с камнями, сформировался в результате складирования отвала во время работ А.Я. Гидалевича. Находки в слое: строительная керамика представлена черепицей типа "татарки" и более ранней, типичной для времени жизни княжества Феодоро (XIV –XV вв.); тарная керамика - фрагменты амфор и кувшинов в хронологическом диапазоне всей средневековой эпохи; столовая керамика - фрагменты поливной красноглиняной посуды XIV – XVI вв., нумизматика – серебряная монета Крымского ханства, XVI в. Слой 3 - гумуссированный темный суглинок с включением известняковой крошки, образовавшийся, видимо, после разрушения кенасы. Находки из слоя представлены преимущественно строительной керамикой, черепицей типа "татарки" и «феодоритской». Слой 4 - желтый суглинок с обильным включением известнякового отеса и разложившегося строительного известкового раствора, по всей видимости - это слой разрушения кенассы. Находки: строительная керамика представлена теми же типами, что и в вышележащем слое; тарная керамика - фрагменты пифоса, амфор, преимущественно раннесредневекового времени; столовая керамика – фрагменты поливных тарелок XIV – XV вв.; нумизматика - монеты серебряные, Девлет-Гирея 1 (1550-1571), и XVI в., чекана Кырк-Ора. Слой 5 - серый гумуссированный суглинок с обильным включением углей и зерна, сформировавшийся до времени постройки кенассы, фундамент стены углублен в него. Находки из слоя: строительная керамика представлена фрагментами черепиц типа "татарки" (3 шт.) и красноглиняных керамид, (4 шт.); тарная керамика – фрагменты позднеантичных и раннесредневековых амфор, столовая керамика - фрагменты поливных сосудов XIV – XVI вв.; нумизматика - две монеты серебряные Менгли- Гирея I (1468-1515) и Хаджи-Гирея (1440-1466).

На участке внутри кенассы слои до скалы не пройдены, работы были остановлены на уровне достигнутом раскопкой А.Я. Гидалевича. Стратиграфическая ситуация здесь такова. Слой 1 - дерн, в нем найдена медная российская, деньга, 1749 г. Слой 2 - серо-желтый суглинок с камнями, очевидно, представляющий отвал, образовавшийся в процессе работ А.Я.Гидалевича. Находки: строительная керамика представлена черепицей типа "татарки", тарная керамика - фрагментами раннесредневековых амфор, нумизматика - монетами Крымского ханства XVI в., серебряной, Сахиб-Гирея I, и билоновой, обе чеканены в Кырк-Оре . Слой 3 - каменный завал стены, видимо, образовавшийся в результате разрушения здания. Находки представлены исключительно фрагментами черепиц типа "татарки". Слой 4 - каменный завал с желтым суглинком представляющим собой разложившийся строительный раствор. Находки из слоя: строительная керамика - фрагменты черепицы типов "татарки" и «феодоритской»; тарная керамика – фрагменты преимущественно раннесредневековых амфор; индивидуальные находки представлены ажурной шаровидной серебряной подвеской, выполненной в технике скани, заклепкой бронзовой и монетой серебряной Крымского ханства, XVII-XVIII вв., чеканенной в Бахчисарае. Слой 5. - желто-серый суглинок с включением камней и кусков известкового раствора со следами побелки. Находки из слоя: строительная керамика представлена фрагментами черепицы типов "татарки" и «феодоритской»; тарная керамика - фрагментами: раннесредневековых амфор; столовая керамика - фрагментами сосуда открытого типа красноглиняного, покрытого поливой светло-зеленого цвета, украшенного врезным растительным и геометрическим орнаментом (XV в.); две монеты серебряные Крымского ханства, Хаджи-Гирея I (1440-1466) и неопределенная, XVI в. Особый интерес представляет найденный здесь перстень-печатка серебряный узорчатый со вставкой из сердолика с прорезной надписью на древнееврейском языке. Даем ее перевод в чтении Н.В.Кашовской: "Шабтай, сын Баруха почтенного рабби. Да будет память его благословенна".

Участок зачистки снаружи кенасы. Слой 1 –дерн с находками типичными для вышеописанных участков. Слой 2 - серо-желтый суглинок с включением известковой крошки, мелких и средних камней, представляющий собой отвал раскопок А.Я. Гидалевича. Находки из слоя: строительная керамика - фрагменты черепицы типа "татарки" и «феодоритской»; тарная керамика - фрагменты, средневековых амфор. Слой 3. - серый гумуссированный суглинок. Находки из слоя: строительная керамика - фрагменты черепицы типа "татарки" и «феодоритской»; тарная керамика – фрагменты средневековых амфор; столовая керамика - фрагменты миски красноглиняной поливной с подцветкой кобальтом (XV – XVI вв.); нумизматика - монета серебряная, Крымского ханство, XVI в., чеканена в Кырк-Оре.

Участок непосредственно перед входом в кенасу был зачищен до уровня предполагаемой раскопки А.Я. Гидалевича, представленного поверхностью слоя, непосредственно залегающего под плитами вымостки двора. При работах выяснилось, что порожный камень закопчен, при его установке, для нивелировки поверхности использовались фрагменты черепицы. Двор перед порогом был вымощен плитками мергеля, фрагменты которых удалось проследить непосредственно на небольшом участке перед самым порогом и в стратиграфическом разрезе, который в целом таков. Слой 1 - дерн с типичным для него ассортиментом находок. Слой 2 - серо-желтый суглинок с включением известняковой крошки, мелких и средних камней, представляющий отвал раскопок А.Я.Гидалевича. Находки из слоя: строительная керамика - фрагменты черепицы типа «татарки» и «феодоритской»; тарная керамика - фрагменты пифоса; столовая керамика - фрагментами неглазурованного кувшина и сосуда открытого типа покрытого бурым лаком; индивидуальные находки: фрагменты пластинки бронзовой, ножа железного, бусина бронзовая неправильной формы с орнаментацией зернью, и монеты серебряные Крымского ханства, Шагин-Гирея (1777-1782), и неопределенной, XVI в. Слой 3 - серый суглинок. Находки: строительная керамика – фрагменты черепицы «феодоритского» типа; тарная керамика – фрагменты средневековых амфор. Слой 4 - желто-коричневая глина с известковой крошкой без археологического материала. Слой 5 - темно-серый гумуссированный суглинок. Находки из слоя: строительная керамика - фрагменты черепицы типа "татарки" и «феодоритской», тарная керамика – фрагменты средневековых амфор и кувшинов; столовая посуда - фрагменты тарелки красноглиняной поливной на кольцевом поддоне (XIV – XV вв.); нумизматика - монета серебряная Менгли-Гирея I (1469-1515).

В 30 м к юго-западу от синагоги обследован внутрискальный вырубной комплекс, представляющий обширную камеру, в которую с поверхности вел Г- образный в плане люк с лестничным спуском, к нему были прорублены желоба, предназначавшиеся для сбора дождевой воды. Очевидно, данное сооружение может быть интерпретировано как общественная миква. Как известно, это могла быть принадлежность только раббинитской общины. Планируется провести исследования территории вокруг этого памятника, а также продолжить исследования жилых комплексов внутри иудейского квартала.

Предварительно можно констатировать, что синагога была возведена на месте, обжитом уже в раннее средневековье. Время существования комплекса, наиболее четко, отражают полученные нумизматические материалы. Они укладываются в диапазон с середины XV до конца XVIII в. Для строительства комплекса использовались архитектурные детали из монументальных построек, к тому времени уже лежавших в руинах. Скорее всего это ближайшие к данному месту большая базилика и княжеский дворец, построенный в 1425 г. В истории мангупской синагоги-кенасы можно выделить, по крайней мере, два строительных периода, хронологию которых еще предстоит уточнять. Предварительно они могут быть датированы соответственно XV – XVI и XVII - XVIII вв. Эти выводы совпадают с наблюдениями, сделанными при стратиграфических исследованиях на территории некрополя в средней части Табана-дере. Таким образом, пока нет оснований говорить о наличии реальных следов пребывания иудейской общины на Мангупе ранее XV в. Причем начальный этап ее существования (XV - XVI вв.) связан с раббинитской или двойной раббинитско-караимской структурой.