Текст доклада на VII-й Ежегодной Международной

Междисциплинарной Конференции по иудаике

Герцен А.Г.

(Таврический национальный

университет им. В.И.Вернадского)

 

МАНГУПСКАЯ  СИНАГОГА- КЕНАССА.

(По данным археологических исследований)

 

Мангупское средневековое городище расположено на поверхности изолированного плато, представляющего известняковый останец, прорезанный в северной части тремя глубокими ущельями[1] Общая площадь, находящаяся под защитой главной линии обороны, созданной во второй половине VI в., составляет около 0,9 км². Преимущественно это - равнинная часть плато, включая поверхность четырех мысов, что касается ущелий между ними, то их территория была включена в крепостной полигон в зависимости от крутизны склонов и размеров пригодного для застройки или хозяйственной деятельности пространства.

Основные этапы истории Мангупа, реконструируемые на основе сопоставления известных источников с новейшими  археологическими данными, таковы:

1. Ш – I -я половина VI в., на плато существует неукрепленное поселение, занимавшее в основном верховья ущелий Гамам-дере и Капу-дере.

2. 2-я половина VI  - конец VIII в., создается и существует мощная византийская крепость для федератов, готов и аланов, оборонявших от нападений степняков приморские владения империи в Таврике.

3. XI - Х вв., крепость захвачена хазарами, владевшими ею около полстолетия, однако население ее в основном остается тем же, сохраняя культурную ориентацию на византийский Херсон. С созданием на полуострове фемы, Мангуп вероятно включается в ее территорию.

4. XI - ХШ вв., после какой-то природной или военной катастрофы поселение приходит в упадок.

5. XIV - 3-я четверть XV в., на плато формируется город Феодоро - столица одноименного христианского княжества, занимавшего значительную часть Юго-Западного Крыма.

6. Последняя четверть XV – конец XVIII в., после захвата крепости турками (1475 г.)                                          христианское население быстро сокращается, полностью исчезая к середине XVII в. Небольшая иудейская община появляется здесь еще в середине XV в., значительный рост ее приходится на следующее столетие. Во второй половине XVII в., в городе остается преимущественно караимское население. В 1791-92 гг. оно покидает Мангуп.

 Памятники, относящиеся к пребыванию в городе иудейской общины, локализованы в основном в западной части городища в верховьях ущелья Табана-дере и на основаниях образующих его мысов, Чуфут-Чеарган-бурун и Чамну-бурун. Тюркское название первого мыса переводится как "Мыс вызова иудеев". Археологические раскопки остатков строений усадеб в окрестностях большой базилики, проведенные уральскими археологами в 1971-72 гг. показали, что застройка в этом районе сформировалась не ранее XVI в., когда город уже находился под властью турок[2].

На большей части тальвега Табана-дере и нижних уступах склонов мысов расположен иудейский некрополь. Из других известных здесь археологических комплексов отметим пещерный монастырь XIV в. и оборонительные казематы в западном склоне мыса Чуфут-Чеарган-бурун у места примыкания к обрыву фланга укрепления А.XI[3].  Пещерный комплекс из трех небольших помещений  расположен на противоположном, западном, склоне ущелья. В его верховьях - два источника воды. В окрестностях главного источника есть две искусственных пещеры и вырубные сооружения, имеющие характер могил (?). Рядом с источником находится расколотое корыто, выполненное из цельной известняковой  глыбы. Вероятно, это - ванна (табана), предназначавшаяся для вымачивания кож, выделка которых была одним из главных занятий мангупских караимов[4]

За башней Б.4 второй линии обороны истоки ущелья имеют вид узкого каньона, по которому проходила дорога, ведшая к караимскому кварталу. Здесь, рядом с ней по правую сторону (если следовать вверх), на северном краю поляны находятся руины синагоги (кенассы), предварительным результатам исследований которой посвящена предлагаемая статья.

Табанадеринский район городища исследован слабее, чем другие участки городища. Внимание здесь привлекали, прежде всего, памятники, связанные с иудейской общиной. Первые сведения о проявлении интереса к ним приведены П.И Кеппеном, писавшим о том, что в 1833 г. караимским раввином Мортхаем Султанским обследовались надгробия кладбища. Наиболее ранняя эпитафия содержала дату 5034 г. (1274 г.н.э.). Информацию об этом  П.И.Кеппен получил от самого Султанского[5].

С 1839 по 1846 гг. некрополь несколько раз посещал А.С.Фиркович, выборочно зафиксировавший несколько наиболее интересных с его точки зрения эпитафий с датами от 866 до 1777 гг.[6] После смерти Фирковича (1874 г.) развернулась полемика вокруг вопроса о подлинности ряда опубликованных им памятников, в том числе и мангупских[7]. О том, что караимы продолжали работать здесь свидетельствует Ф.А.Браун, проводивший в 1890 г. раскопки в цитадели и на большой базилике. Он встретил преподавателей феодосийской караимской школы, проводивших раскопки на кладбище в Табана-дере по распоряжению Таврического и Одесского караимского гахама Пампулова. По просьбе последнего Браун осмотрел ряд надписей при помощи лупы и, по его словам, «мог убедиться, что в надписях нет никаких следов новых искусственных приписей, и что они должны считаться подлинными» [8]. Были сделаны также бумажные эстампажи с семи надписей от 875 до 983 гг., за верность их Браун, правда, не ручался[9]. Материалы эти были переданы в Азиатский музей в Санкт-Петербурге и до сих пор, к сожалению, не обнаружены.  Однако, следует отметить, что в караимских публикациях  эти исследования получили несколько иную интерпретацию. В них утверждалось, что Ф.А.Браун  «производил раскопки на караимском кладбище Мангуп-Кале и тоже нашел древние надгробные камни 868, 871, 875, 877, 913, 933, 954, 983, 1017 по Р.Х.... Как видно все эти надгробные камни много древнее 1250 г. против довода гг. Гаркави и Штрака»[10]. Причем один из участников работ, производившихся караимами, И.Султанский, был представлен как помощник Брауна[11].

В 1912-14 гг. раскопки ряда памятников Мангупа производились археологической экспедицией Херсонесского музея под руководством Р.Х.Лепера при участии А. Гидалевича, непосредственного руководителя работ в Табана-дере, где было исследовано несколько могил. В одной из них был обнаружено захоронение в деревянном гробу, скрепленном гвоздями. Интересно, что в зубах черепа находилась монета, т.е. своеобразный «обол Харона»[12]. По данным С.М.Дубнова,  она относилась к правлению Менгли-Гирея 1, точнее к концу ХУ в.[13] В двух других соседних могилах отмечена находка деформированных черепов, что вызвало предположение об их готском происхождении, подкреплявшееся тем, что «чуть выше этих могил найдены черепки готского типа и времени, а, может быть, они аланские... В могилах найдены и монеты, главным образом V-го века - сыновей Константина Великого и их преемников»[14]. К сожалению, установить точное место проведения этих раскопок не удалось. Указаний на это нет ни  в крайне лаконичных публикациях, ни в архивных документах. По нашим наблюдениям, скорее всего следами раскопов можно считать оплывшие углубления на западном склоне ущелья к юго-западу от места проведения наших работ.

В 1938 г. исследования Мангупа велись экспедиций ГАИМК, основными объектами исследований были базилика,  дворец, а также отдельные звенья оборонительной системы, в частности стена, пересекающая Табана-дере ниже кладбища. Е.В.Веймарном был заложен раскоп перед фасом крепостной стены в средней части восточной куртины  укрепления А.XI. Было установлено, что в ее кладке использовались блоки из более древних сооружений, но в целом стена, по ряду признаков, возведена в позднем средневековье[15]. Дата сооружения не уточнялась, однако, ясно, что подразумевалась дата, исходящая из надписи 1503 г., находящейся в кладке стены[16].

Археологические исследования  в Табана-дере возобновились только в 1985 г. экспедицией Симферопольского госуниверситета (С августа 1999 г. – Таврический национальный университет им. В.И.Вернадского). Тогда была произведена разметка территории некрополя для последующей его топографической съемки, также был заложен первый из серии стратиграфических раскопов, целью которых было изучение свиты напластований в центральной части района между верховьем ущелья и укреплением А.XI. В 1991-92 гг. к нему добавился второй, раскрывший напластования на участке тальвега.

В 1997 г. экспедицией этой же экспедицией  проводились работы по благоустройству и приведению в экспозиционный вид объекта на Мангупском городище, обычно отождествляемого с караимской кенассой. Руины его расположены в верховьях ущелья Табана-дере, у тыльной стороны куртины второй линии обороны. К началу работ, они, за исключением остатков южного и северного участков ограды, были полностью скрыты  зарослями кустарника и деревьев. Впервые археологические исследования памятника были предприняты в 1913-1914 г. А.Я. Гидалевичем, совместно с тогдашним директором Херсонесского музея византиноведом Р.Х. Лепером. Тогда была расчищена  значительная часть кенассы, но работы не были завершены в связи с началом Мировой войны. Впоследствии памятник находился вне поля зрения исследователей. Итоговый отчет  не был подготовлен, полевые материалы, хранящиеся в архиве Херсонесского Государственного историко-культурного заповедника, носят характер рабочих личных записей, заметок, черновых глазомерных крок, не позволяющих составить объективное  представление о планировке и архитектурных особенностях памятника. Две  фотографии, хранящиеся в архиве, были сделаны в процессе раскопок, но отражают только рабочие моменты. В процессе наших работ ставилась задача  привести памятника в состояние на время прекращения работ в 1914 г., выполнить необходимые архитектурные обмеры, фотографическую и изографическую фиксацию, по возможности получить представление о стратиграфии, опираясь на зачистки участков, раскопанных предшественниками.

В результате проведенных исследований выяснилось, что прямоугольный в плане комплекс огражден прямолинейными стенами, за исключением  южной,  имеющей излом центральной части в наружную сторону под тупым углом. В западной  стене ограды выявлены следы проема, вероятно, остатки калитки. В центральной части огороженного участка, примыкая к северной стене ограды, располагаются остатки здания кенассы, в плане  имеющего прямоугольную форму. Северная его стена была встроена в ограду. Весь комплекс располагается на сильно понижающемся к северу склоне, с выходами коренных скальных пород. После расчистки территории кенассы от травы, мусора, скоплений опавшей листвы, выпавших из кладки камней, проявились незаметные раньше детали, так в южной стене ограды были обнаружены остатки еще одной калитки. Кроме того, отчетливо стали видны следы раскопок А.Я. Гидалевича, которые затронули здание кенассы, отдельные участки двора и внешней ограды. В общей сложности тогда было расчищено около 80 % площади комплекса, включая следующие его элементы: в южной части здания – гехал; в центральной и северной частях - площадь вдоль западной стены постройки;  участки у обоих входов, как внутри здания, так и снаружи его. Нетронутым остался, по-видимому, каменный завал у центральной части восточной стены здания. После окончания работ объект  не консервировался и за прошедшие со времени раскопок А.Я. Гидалевича 85 лет, претерпел  значительные утраты: отдельные кладки разрушились, из других выпали камни, шурфы затянуло землей и мусором.

Исходя из сложившейся ситуации на объекте, перед проведением инструментальной съемки, для наиболее полного отображения всех его особенностей, решено было зачистить наиболее важные участки шурфовок А.Я. Гидалевича. При выборе объектов мы руководствовались глазомерным планом из архива Р.Х. Лепера. Зачистки производились на следующих участках: в северо-восточном углу здания кенассы у одного из входов (женского?);  в южной части здания в районе гехала и в юго-восточном и юго-западном углах здания; у северо-западного угла здания, в районе входа (мужского?). Были также зачищены обе калитки в южной и в восточной стене внешней ограды,  кроме того, была очищена от мусора и травы ограда двора.

Общая характеристика комплекса. По периметру комплекс окружен стеной, сложенной из необработанного камня-известняка местных пород на глиняном растворе. Только углы выложены тщательно из отесанных блоков. Поскольку участок располагается на склоне, довольно сильно понижающемся к северу, то ограда сложена с учетом существующего рельефа, при значительном перепаде высот между южной и северной стенами. В южной стене ограды отмечены следы перестроек, так в своей центральной части, она несколько выступает под тупым углом. Характер кладки в двух частях несколько различается. В восточной части южной стены ограды зачищены остатки калитки, отмеченные еще на плане Р.Х. Лепера, её развалины просматриваются на фотографиях того времени. Здание кенассы в плане прямоугольное, ориентировано по оси север-юг с небольшим отклонением к востоку. В постройке имеются два входа, расположенных симметрично в северных флангах восточной и западной стен, в роли порогов явно вторично использованы хорошо обработанные архитектурные детали. Подобное расположение дверных проемов, в общем, характерно для караимских и раббинитских молитвенных домов, где для мужчин и женщин устраивались отдельные входы, зачастую расположенные в разных двориках. Места для молитвы также были разделены, для женщин обычно выделялся балкон, закрытый, как правило, деревянной решеткой. К сожалению, объем выполненных нами работ, а также современное состояние постройки,  не позволяют определенно  судить о существовании такого балкона. Отметим, что в малой кенассе на Чуфут-Кале, строительство которой в караимской литературе связывается с переселением  мангупской  караимской общины, перенесшей сюда инвентарь своей кенассы, балкон деревянный. Все же расположение входов на изучаемом памятнике - несколько нетрадиционно, так центральный вход обычно устраивался в торцевой стене здания противоположной  алтарю. Впрочем, в данном случае, по-видимому, определяющее значение сыграла топографическая ситуация: северная стена здания находится за пределами дворика, а значительное падение рельефа в этом месте делало устройство здесь входа невозможным. В южной части постройки, примерно в центре её южной стены, выделяется конструкция из тесаных блоков с пазами, явно вторичного использования. В караимских кенассах здесь обычно располагался гехал, где находились хранилища (арон га-кодеш) в виде шкафчиков для священных книг. Стены здания были сложены на глинистом растворе, оштукатурены и побелены известковым раствором, кладка из необработанного камня-известняка, с включением тесаных блоков вторичного использования. Отдельные участки, например, южная стена, углы здания, выложены из штучного камня и архитектурных деталей вторичного использования. Проведенные нами работы не позволяют судить о наличии окон и, тем более,  их конструкции. Правда, на объекте в нескольких местах обнаружены архитектурные детали, которые можно рассматривать как элементы конструкции оконных проемов - блоки для установки решеток. Однако, эти детали явно неоднократно перемещались в пределах комплекса и поэтому пока невозможно установить место их первоначального использования. В 30 м к юго-западу от синагоги обследован внутрискальный вырубной комплекс, представляющий обширную камеру, в которую с поверхности вел Г- образный в плане люк с лестничным спуском, к нему были прорублены желоба, предназначавшиеся для сбора дождевой воды. Очевидно, данное сооружение может быть интерпретировано как общественная миква.

На участке с внешней стороны здания фундамент стены кенассы стоит на скале. Здесь выделено 5 слоев (счет слоев идет сверху вниз). Слой 1 – дерн, содержащий преимущественно фрагменты желобчатой черепицы так называемой "татарки", которая на Мангупе появляется не ранее XVI в. Слой 2 - серо-желтый суглинок с камнями, сформировался в результате складирования отвала во время работ А.Я. Гидалевича. Находки в слое: строительная керамика представлена черепицей типа "татарки" и более ранней, типичной для времени жизни княжества Феодоро (XIV –XV вв.); тарная керамика - фрагменты амфор и кувшинов в хронологическом диапазоне всей средневековой эпохи; столовая керамика - фрагменты поливной красноглиняной посуды XIV – XVI вв., нумизматика – серебряная монета Крымского ханства, XVI в. Слой 3 - гумуссированный темный суглинок с включением известняковой крошки, образовавшийся, видимо, после разрушения кенассы. Находки из слоя представлены преимущественно строительной керамикой, черепицей типа "татарки" и «феодоритской». Слой 4 - желтый суглинок с обильным включением известнякового отеса и разложившегося строительного известкового раствора, по всей видимости - это слой разрушения кенассы. Находки: строительная керамика представлена теми же типами, что и в вышележащем слое; тарная керамика - фрагменты пифоса, амфор, преимущественно раннесредневекового времени; столовая керамика – фрагменты поливных тарелок XIV – XV вв.; нумизматика - монеты серебряные, Девлет-Гирея 1 (1550-1571),  и XVI в., чекана Кырк-Ора. Слой 5 - серый гумуссированный суглинок с обильным включением углей и зерна, сформировавшийся до времени постройки кенассы, фундамент стены углублен в него. Находки из слоя: строительная керамика представлена фрагментами черепиц типа "татарки" (3 шт.)  и красноглиняных керамид,  (4 шт.); тарная керамика – фрагменты позднеантичных и раннесредневековых амфор, столовая  керамика - фрагменты поливных сосудов XIV – XVI  вв.; нумизматика - две монеты серебряные Менгли- Гирея I (1468-1515) и Хаджи-Гирея  (1440-1466).

На участке внутри кенассы слои до скалы не пройдены, работы были остановлены на уровне достигнутом раскопкой А.Я. Гидалевича. Стратиграфическая ситуация здесь такова. Слой 1 - дерн, в нем найдена медная российская, деньга, 1749 г. Слой 2 - серо-желтый суглинок с камнями, очевидно, представляющий отвал, образовавшийся в процессе работ А.Я.Гидалевича. Находки: строительная керамика представлена черепицей типа "татарки", тарная керамика - фрагментами раннесредневековых амфор, нумизматика - монетами Крымского ханства XVI в., серебряной, Сахиб-Гирея I, и билоновой, обе чеканены в Кырк-Оре . Слой 3 - каменный завал стены, видимо, образовавшийся в результате разрушения здания. Находки представлены исключительно фрагментами черепиц типа "татарки". Слой 4 - каменный завал с желтым суглинком представляющим собой разложившийся строительный раствор. Находки из слоя: строительная керамика - фрагменты черепицы типов "татарки" и «феодоритской»; тарная керамика – фрагменты преимущественно раннесредневековых амфор; индивидуальные находки представлены ажурной шаровидной серебряной подвеской, выполненной в технике скани, заклепкой бронзовой и монетой серебряной Крымского ханства, XVII-XVIII вв., чеканенной в Бахчисарае. Слой 5. - желто-серый суглинок с включением камней и кусков известкового раствора со следами побелки. Находки из слоя: строительная керамика представлена фрагментами черепицы типов "татарки" и «феодоритской»; тарная керамика - фрагментами: раннесредневековых амфор; столовая керамика - фрагментами сосуда открытого типа красноглиняного, покрытого поливой светло-зеленого цвета, украшенного врезным  растительным и геометрическим орнаментом (XV в.); две монеты серебряные Крымского ханства, Хаджи-Гирея I  (1440-1466) и неопределенная, XVI в. Особый интерес представляет найденный здесь перстень-печатка серебряный узорчатый со вставкой из сердолика с прорезной  надписью на древнееврейском языке. Даем ее перевод в чтении Н.В.Кашовской: "Шабтай, сын Баруха почтенного рабби. Да будет память его благословенна".

Участок зачистки снаружи кенассы. Слой 1 –дерн с находками типичными для вышеописанных участков. Слой 2 - серо-желтый суглинок с включением известковой крошки,  мелких и средних камней, представляющий собой отвал раскопок А.Я. Гидалевича. Находки из слоя: строительная керамика - фрагменты черепицы типа "татарки" и «феодоритской»; тарная керамика - фрагменты, средневековых амфор. Слой 3. - серый гумуссированный суглинок. Находки из слоя: строительная керамика - фрагменты черепицы типа "татарки" и «феодоритской»; тарная керамика – фрагменты средневековых амфор; столовая керамика - фрагменты миски красноглиняной поливной с подцветкой кобальтом (XV – XVI вв.); нумизматика - монета серебряная, Крымского ханство, XVI в., чеканена в Кырк-Оре.

Участок непосредственно перед входом в кенассу был зачищен до уровня предполагаемой раскопки А.Я. Гидалевича, представленного поверхностью слоя, непосредственно залегающего под плитами вымостки двора. При работах выяснилось, что порожный камень закопчен, при  его установке, для нивелировки поверхности использовались фрагменты черепицы. Двор перед порогом был вымощен плитками мергеля, фрагменты которых удалось проследить непосредственно на небольшом участке перед самым порогом и в стратиграфическом разрезе, который в целом таков. Слой 1 - дерн с типичным для него ассортиментом находок. Слой 2 - серо-желтый суглинок с включением известняковой крошки,  мелких и средних камней, представляющий отвал раскопок А.Я.Гидалевича. Находки из слоя: строительная керамика - фрагменты черепицы типа «татарки» и «феодоритской»; тарная керамика - фрагменты пифоса; столовая керамика - фрагментами неглазурованного кувшина и  сосуда открытого типа покрытого бурым лаком; индивидуальные находки: фрагменты пластинки бронзовой, ножа железного, бусина  бронзовая неправильной формы с орнаментацией зернью, и монеты серебряные Крымского ханства, Шагин-Гирея (1777-1782), и неопределенной, XVI в. Слой 3 - серый суглинок. Находки: строительная керамика – фрагменты черепицы «феодоритского» типа; тарная керамика – фрагменты средневековых амфор. Слой 4 - желто-коричневая глина с известковой крошкой без археологического материала. Слой 5 -  темно-серый гумуссированный суглинок. Находки из слоя: строительная керамика - фрагменты черепицы типа "татарки" и «феодоритской», тарная керамика – фрагменты средневековых амфор и кувшинов; столовая посуда - фрагменты тарелки красноглиняной поливной на кольцевом поддоне  (XIV – XV вв.); нумизматика - монета серебряная  Менгли-Гирея I  (1469-1515).

Работы, проведенные на памятнике в основном достигли поставленных целей: комплекс приведен в экспозиционное состояние, воссоздана ситуация, сложившаяся на время прекращения здесь раскопок в 1914 г., получена информация о планировке и архитектурных особенностях комплекса, позволяющая судить о его истории, хотя для создания более полного представления на этот счет, необходимо доследование участков, не затрагивавшихся раскопками, а также изучение остатков застройки в ближайших окрестностях кенассы. Предварительно можно констатировать, что синагога была возведена на месте, обжитом уже в раннее средневековье. Время существования комплекса, наиболее четко, отражают полученные нумизматические материалы. Они укладываются в диапазон с середины XV до конца XVIII в. Для строительства комплекса использовались архитектурные детали из монументальных построек, к тому времени уже лежавших в руинах. Ближайшие к данному месту – большая базилика и княжеский дворец, построенный в 1425 г. В истории мангупской синагоги-кенассы можно выделить, по крайней мере, два строительных периода, хронологию которых еще предстоит уточнять, предварительно они могут быть датированы соответственно XV – XVI и XVII - XVIII вв. Эти выводы совпадают с наблюдениями, сделанными при стратиграфических исследованиях на территории некрополя в средней части Табана-дере. Здесь установлено, что кладбище начинает функционировать не ранее XV в., скорее всего в конце столетия. Результаты этих работ будут изложены в отдельной статье.